БОЛЬ О ПЕРЕЖИТОМ

Родом я из Гомельской области. Там наша семья жила на оккупированной территории в военные годы, оттуда мы были вывезены в концлагеря…

Среди лесов и полесских болот, за колючей проволокой и под открытым небом мы проводили дни и ночи. Был март. Шёл то снег, то дождь, а ночами морозило, поэтому многие люди замерзали и умирали.

Из одного лагеря нас перегоняли в другие. Ноги были постоянно мокрыми, а вот воды негде было напиться. Единственное, что спасало, – это снег на еловых ветках и капли дождя. Мы не просили у мамы есть, а только пить. Она ходила по лагерю и искала хоть какую-нибудь баночку, в которую можно было выжать из земли немного воды. Однажды она увидела за проволокой небольшую лужицу, решила набрать из неё воды, но тут в маму выстрелил немецкий конвоир. Благо, пуля попала в левую ногу выше колена. Когда мы с братом её нашли, она лежала вся в крови. Тянули мы маму вдвоём, больше просто ни у кого не было силы нам помочь.

Через несколько суток нас освободили. Помню, всё гремело вокруг от выстрелов и взрывов. Но ранним утром мы увидели, как к проволоке подходят солдаты с красной звёздочкой на шапке. Наши… Сколько же было радости тогда! Не передать. Пишу – и даже руки дрожат, как будто заново всё переживаю.

Наши спасители разминировали лагерь, выходить всем приказали строго по тропинке, так как кругом повсюду были мины. Мы стояли с братом и плакали – маму не хотели оставлять, а вести её с собой не могли. Солдаты нас уверили, что позаботятся о ней, и мы направились в г. Речицу. Там некоторое время были на карантине после лагерей, а затем кто как мог добирались до родных мест. Наша мама была направлена на лечение в полевой госпиталь.

(Продолжение статьи читайте в «Аршанскай газете» №41 за 11 апреля 2013 года).

Е. МАРУШКЕВИЧ (АБРАМЧУК),

бывший малолетний узник концлагеря Озаричи.