«Для нас это была обычная командировка». Оршанец вспоминает аварию на ЧАЭС
В сентябре 1986 года пожарный Андрей Николаев из Орши поехал в Витебск. Там его и коллег из других районов области посадили в автобусы, которые направились на юг Беларуси – к зоне отчуждения.
«Родные знали только, что мы ехали в командировку. Да мы и сами знали не больше», – Андрей Борисович вспоминает месяц вблизи Чернобыля. Ему было 23 года, в августе 86-го у Андрея Николаева и жены Светланы родился первенец Дима. «И по приказу Родины я отправился в чернобыльскую зону ликвидировать последствия аварии. Сообщили на дежурстве, дали двое суток на сборы. И до меня, и после там побывали парни из Орши. Были те, кого отправили еще в июне», – рассказывает ликвидатор.
Андрей Николаев родился в Львовской области Украины, но всю жизнь прожил в Орше. Здесь окончил среднюю школу № 17 и техникум железнодорожного транспорта, а после армии устроился в пожарную службу. Проработал чуть больше года пожарным – и уехал в чернобыльскую зону.
«Знаете, ничего выдающегося в нашей командировке в зону нет. Туда привозили людей со всего Советского Союза. У каждого была своя задача, – вспоминает Андрей Борисович. – Милиция следила за порядком в отселенных городах и деревнях. Мы проводили дезактивацию, тушили леса, дома. Жили в Брагине в здании школы. Ездили в Хойники тоже. Условия создали хорошие: постоянно была горячая и холодная вода, сытно кормили, раздавали настоящую минералку «Боржоми», на выезды давали сухпайки».
В зоне отчуждения было много брошенных домашних животных и скота. «Лошади за три месяца без людей отъелись на воле, были очень упитанные, видели, как они табуном бегали, – делится Андрей Николаев. – Картина уже тогда была мрачная. Дороги за несколько месяцев без людей успели зарасти. Стоит человеку уйти – и природа мигом берет верх».
Ликвидатор рассказывает, что, как и многие жители Беларуси и всего Союза, об аварии узнал не сразу, а только после Первомайской демонстрации. Но тогда парень и предположить не мог, что ему предстоит ликвидировать последствия катастрофы. «Мы подъезжали к разрушенному 4-му энергоблоку, стояли на расстоянии 2,5-3 км. Издали реактор был похож на муравейник, столько людей там работало», – сравнивает оршанец. Каждый ликвидатор в кармане носил карандаш-дозиметр, старший смены снимал показания. Но даже в таких условиях не все понимали, какую опасность несет невидимая радиация. Хотя видели брошенные и захороненные деревни, разрушенный энергоблок…«Люди по-разному относились, – замечает Андрей Николаев и приводит пример: – Стояли в Брагине рядом со старой частью. Рядом небольшой яблоневый сад. Был как раз сентябрь – время собирать урожай. На деревьях висели огромные яблоки. И тут кто-то сказал: «Ох, какие яблочки!» – сорвал и съел. А потом появились проблемы со здоровьем».
В прошлом году американский телеканал НВО выпустил сериал «Чернобыль». Многие ликвидаторы его раскритиковали. Но Андрей Борисович считает сериал наиболее реалистичным из всех фильмов: «Люди не понимали, что случилось, выходили посмотреть на свечение – и погибали. А кто понимал смертельную опасность радиации, не афишировал. И мы слишком поздно узнали о том, что произошло».
После командировки в Чернобыль Андрей Николаев вернулся в свою пожарную часть. После служил в частях в Заднепровье, Ореховске, ПАСЧ № 1. Ушел на пенсию в 2009 году – до этого несколько лет был начальником караула пожарной аварийно-спасательной части № 7 на объектах Оршанского льнокомбината.
Марина СЕМАШКО.
